Переводить Шекспира или нет — вопрос, как мне представляется, достаточно праздный. Каждое поколение стремится осмыслить вершины мировой художественной классики с учетом реальностей современной жизни, поэтому до тех пор, пока существует и развивается русский язык, неизбежны все новые обращения к шекспировским сонетам. Как справедливо отмечает Борис Кушнер, универсального решения проблемы перевода сонетов, к счастью, не существует. Поэтому «многие и многие поколения переводчиков будут предлагать читателям «свои» Сонеты Шекспира. И это — прекрасно!» [1]. На сегодняшний день имеется уже более десятка полных русских переводов сонетов Шекспира.
Напомним, что первые полные переводы сонетов на русский язык принадлежат Николаю Васильевичу Гербелю (1880) и Модесту Ильичу Чайковскому (1914). За ними следуют ставший классическим перевод Самуила Яковлевича Маршака (1949) и перевод Александра Моисеевича Финкеля, оконченный им незадолго до смерти, наступившей в 1968 году. Этот перевод увидел свет лишь в 1977 году в материалах Шекспировских чтений. В том же 1977 году в Лондоне вышел из печати перевод Якова Иосифовича Бергера.
В 1990 году в Ленинграде вышла книжка переводов Игоря Фрадкина, переизданная (в новой редакции) в 2003 году [2]. В 90-е годы появляется еще целая серия полных переводов сонетов Шекспира. Их авторы — Сергей Степанов, Андрей Кузнецов, Вера Тарзаева, Алексей Бердников. Уже в начале нынешнего века, в 2001 году, в Санкт-Петербургском издательстве «ТЕССА» вышли переводы Игнатия Ивановского [3]. Наконец, в 2003 году Издательский дом «Удмуртский университет» выпустил сборник переводов ижевского поэта Владимира Тяптина [4].
Быстро меняющиеся реальности современного русского языка объективно требуют переосмысления классического литературного наследия иностранных авторов, неоднократно переводившихся на русский язык. Всплеск интереса к творчеству В.Шекспира порожден отчасти значительной (и все более растущей) дистанцией между психолингвистическими особенностями известных классических переводов сонетов Шекспира и мироощущением современного русского (русскоязычного) читателя.
Подобные процессы традиционно имели место в истории русской лингвистики. В качестве примера можно привести историю русских переводов пьесы Эдмона Ростана «Сирано де Бержерак». Вслед за переводом Т. Щепкиной-Куперник, который для своего времени (конец XIX века) казался вполне адекватным и, более того, исчерпывающим, в середине 30-х годов появляется перевод Вл. Соловьева: иная эпоха, иное прочтение тех же самых событий, иные знаковые (и, соответственно, языковые) реальности. Нечто подобное происходит и сегодня в русском языке, в русской истории и культуре.
Заметим, что подобные изменения, происходящие в современном русском языке, порой глубже и тоньше чувствуют (и отражают в своем творчестве) не профессиональные лингвисты, поэты и переводчики, а «рядовые» носители языка. По мнению многих литературных критиков-шекспироведов, необходимо всерьез задуматься над тем, почему переводчики-любители так хотят переводить именно Шекспира, почему они отказываются доверять Маршаку и Пастернаку, какого Шекспира открывают они сами, как влияет это «реформаторство» на традиции русского прочтения Шекспира. «Нам кажется, подобные вопросы заслуживают серьезного внимания, и не стоит отворачиваться в академическом негодовании от этих «новых русских», надо к ним присмотреться» [5]. Наметившуюся тенденцию можно считать позитивной в том смысле, что ни один перевод в отдельности не может дать иноязычному читателю не то что полного, но даже сколько-нибудь близкого представления о поэтическом оригинале, и только все вместе, в сравнении, как замечает Леонид Ситник, они, может быть, позволят судить о нем с известной степенью уверенности [6].
Среди причин столь частого обращения переводчиков к сонетам Шекспира следует упомянуть и часто отмечавшееся в критической литературе несоответствие стиля классических переводов Маршака и Финкеля стилю оригинала. По-видимому, эта проблема была неразрешима в рамках системы художественных, выразительных средств той эпохи, в которую жили и творили эти великие переводчики, мастера художественного слова. «Мы, безусловно, будем уточнять какие-то детали, какие-то строчки будут получаться лучше, чем у предшественников; какие-то пьесы… будут переведены более современным и более крепким стихом, — писал в 1966 году В. Левик. — Но все эти улучшения не изменят существо дела, пока не явится поэт, который переведет Шекспира заново, тем свежим, безудержным, буйным и многоцветным языком, которым писал великий Вильям» [7]. И лишь сегодня, когда наступил новый период развития русского языка, стало возможным приблизиться к выразительным средствам, сходным с теми, которые были использованы самим Шекспиром.
Впрочем, сказанное вовсе не означает, что переводы полувековой и даже вековой давности следует считать лишь достоянием истории. В качестве примера приведем 121-й сонет Шекспира, изобилующий трудными для перевода местами. Различные переводы двух последних строк (хлестких и афористичных, как и во всех шекспировских сонетах) настолько сильно отличаются друг от друга по смыслу, что, объединив их вместе, весьма непросто составить корректное представление об оригинале. Тем не менее, наиболее близким к идеалу, на мой взгляд, остается перевод Николая Гербеля:
Иль, может, брань сия их лозунг возвещает,
Что зло людей и мир везде порабощает.
Следует указать также на блестящий перевод Гербелем первой строфы этого сонета, написанный простым и ясным, хотя и несколько устаревшим слогом. Переводы Гербеля содержат множество поэтических находок, и нам остается лишь поблагодарить санкт-петербургское издательство «Кристалл», вновь обратившее внимание на этот замечательный русский перевод [8].
Многоцветье красок, использованных Шекспиром при создании сонетов, ставит перед авторами переводов непростые художественные задачи и объективно порождает обилие различных вариантов перевода. Исходя из закономерностей психофонетики, переводчик вправе выбирать тот или иной вариант перевода выражений и отдельных слов, который кажется ему наиболее уместным для создания определенных эмоций у читателя, соответствующих эмоциональному фону оригинала [9].
В качестве примера укажем на перевод слова jewel из 27-го сонета (Which, like a jewel hung in ghastly night…), который звучит как «алмаз» у В. Бенедиктова, А. Финкеля, В. Николаева, А. Кузнецова, С. Степанова, «самоцвет» у В. Набокова, «хрусталь» у Аркадия Штыпеля («Парящий в черном ужасе хрусталь» — один из лучших, на мой взгляд, вариантов), «перл» у Бориса Лейви, «сапфир» у Игоря Фрадкина либо просто не имеет точного перевода (у С.Маршака, С.Шестакова, С.Епифанова, Ю.Изотова и других). Особняком стоят варианты Н. Гербеля («Который придает, подобно солнцу ночи, Ей красоту свою и блеск свой неземной») и С. Ильина («Он как звезда во тьме ее блистает…»), в которых бравурный, торжественный тон никак не соответствует мрачной экспрессии и мощи шекспировских образов. Наконец, откровенной неудачей следует признать соответствующую строку перевода Валентина Германа («Как алебастр, горит прекрасный лик…» [10]): ни по смыслу, ни по фонетическим особенностям шекспировского стиля слово «алебастр» не подходит для передачи поэтического образа оригинала.
С тех пор, как Интернет стал органичной составной частью нашего культурного пространства, авторы и просто поклонники мировой литературы активно используют его возможности для сохранения (хочется добавить — и преумножения) литературного наследия классиков. Сонеты Шекспира в этом смысле не стали исключением.
Переводы Бориса Лейви, Аркадия Штыпеля, Вадима Николаева, Сергея Шестакова достаточно широко известны благодаря хорошо организованным Интернет-ресурсам. К этому перечню следует добавить также дальневосточного поэта Андрея Кузнецова [11] и петербуржца Сергея Степанова [12], чья книжка переводов [13] оказалась гораздо менее известна, чем ее электронный вариант, своевременно и успешно размещенный в сети. Переводы Веры Тарзаевой, хотя и были опубликованы московским издательством «Интердиалект+» еще в 1997 году, до недавнего времени оставались недоступны широкому читателю. Лишь недавно, появившись на авторском сайте, эта версия шекспировских сонетов оказалась в поле зрения читателей [14].
Гораздо меньше повезло Алексею Бердникову, чья полная версия переводов опубликована в конце 90-х годов в одном из дорогих московских журналов, не просуществовавшем и десяти лет. Думаю, что без помощи Интернета этот перевод обречен на забвение. Хочется верить, что и другие переводчики последуют успешным примерам коллег, разместивших свои работы на сайтах.
На фоне всеобщей разрозненности и фрагментарности Интернет-ресурсов, посвященных сонетам Шекспира, настоящей находкой выглядит сайт минчанина Вадима Зеленкова [15], вобравший в себя всю информацию о 66-м сонете, возможные версии его перевода, посвященные ему статьи, сведения о переводчиках и ссылки на другие ресурсы. Такой сайт может стать прообразом электронной библиотеки, которая хранила бы все известные русские переводы сонетов. Необходимость в создании подобного ресурса очевидна.
Справедливости ради заметим, что ранее предпринимались попытки собрать лучшие версии переводов под одной обложкой в печатном варианте. Наиболее известная и наиболее удачная из таких попыток была предпринята 20 лет назад А.Н. Горбуновым [16]. Недавно новая книга такого рода (тем не менее, не содержащая новых переводов последних лет) была выпущена в свет двумя петербургскими издательствами, к сожалению, не упомянувшими фамилии составителя [17]. Эту работу также, несомненно, следует продолжать и расширять, насколько это возможно, вводя в исследовательский оборот новые версии переводов шекспировских творений. Однако себестоимость печатного издания быстро возрастает с ростом его объема, тогда как возможности Интернета в решении данной проблемы практически безграничны.
Электронная библиотека русских переводов сонетов Шекспира окажет неоценимую помощь исследователям и доставит радость любителям и почитателям поэзии, давно уже воспринимающим творения Шекспира как неотъемлемую составную часть русской культуры, а их автора — как своего современника и соотечественника.